Вы, можете сказать, ну, какая же это усадьба? Скорее разрушенное производственное помещение. И будете абсолютно правы. Это давно уже не усадьба, а производственное помещение, скорее всего это был один из цехов Невьянского завода. Но когда-то очень давно еще в начале 18 века на этом месте стоял господский дом Демидовых. Говорят, что от него все-таки что-то осталось, но это территория завода и соответственно, никого туда не пускают. Разговоры о том, что реставрировать усадьбу, судя по всему, идут давно. Но, как говорится , воз и ныне там. А ведь как жаль! Жаль ещё и потому, что этот дом много значил и для старшего Демидова, и для его старшего сына Акинфия. « Подолгу безвыездно сидит Акинфий в своей Горной столице, как бы, изолированный от мира. Но из своего Невьянского дома, похожего на древнерусские хоромы, он видит все, что ему нужно».
У Акинфия было много домов в разных городах, всего 18 штук. Большинство из них стояло вдоль водного пути, по которому доставлялось железо, остальные стояли в торговых центрах России. Но Невьянский дом всегда занимал особое место в жизни Акинфия. Он стал как бы « штаб-квартирой» заводчика. Вот как описывают современники усадьбу в самом начале, когда Демидовы прибыли на Урал. « С трех сторон завод был обнесен крепостью. Внутри крепости был огороженный государев двор с 2-мя, соединенными сенями жилыми избами с баней, задний двор с конюшенной избой и кладовой. Жилая изба для мастеровых людей, 3 для приезжих работных людей и еще для них же баня.» По мере того как Демидовы осваивались в Невьянске, по мере того как росли и расширялись их планы, росла уверенность, что они здесь надолго. А, значит ,надо было перевозить сюда семью, и строить родовое гнездо. В самом начале, когда Акинфий приехал в Невьянск, едва ли, его семья была с ним( известно, что на Урале были его братья и , конечно, отец). Жена Акинфия, Евдокия Тарасовна Коробкова, скорее всего вместе с дочерью осталась в Туле. Дочь Анна родилась где-то в средине 1700 годов (1703-1705). Известно, что именно в первый период пребывания на Урале Акинфий оттуда никуда не выезжал. Всю связь с чиновниками, предствителями власти осуществлял его отец. Однако, примерно в 1706 году у Акинфия рождается вторая дочь Авдотья. Так, что вполне возможно, что Евдокия приезжала на Урал. Вообще этот первый брак с Евдокией Коробковой овеян больше легендами и разного рода домыслами, чем фактами. Ну, во-первых считается, что это был брак по расчету. Тут я ничего сказать не могу, может и по расчету. Во-вторых, по легенде, разлад в семье Акинфия произошел из-за смерти дочери Анны, которая скончалась 22 апреля 1707 года « по недогляду матери». Младшей, Авдотье, получается, тогда был всего годик. Когда она вырастет, Акинфий выдаст её замуж за Федора Петровича Володимирова. В-третьих, ей приписывают двух старших сыновей Прокофия и Григория. Но это совершенно невозможно, т.к. Евдокия умерла примерно в 1708 году, а Прокофий родился в 1710 году, а за год до этого состоялось венчание Акинфия со своей второй женой Евфимией Пальцовой . Похоронена была Евдокия Тарасовна Демидова предположительно, в Чулковской слободе г. Тулы в старом деревянном храме Рождества Христова. Позже в 1732-35 годах на месте старой деревянной церкви была построена новая каменная и могила Евдокии Тарасовны была утеряна.


Таким образом получается, что матерью всех четырех сыновей Прокофия, Григория, Ивана ( умер в младенчестве) и Никиты была вторая жена Акинфия, Евфимия Пальцова. В этом браке была и ещё одна дочь Евфимия-Анна ( её по -разному называют). Вот так одним махом мы развеяли ещё одну легенду, про злую мачеху, по настоянию которой старшие сыновья Акинфия были лишены наследства. Не было никакой мачехи. А в доказательство приведу выписку из Приписной книги старого Невьянского завода за 1710 год. Там отмечено «… двор мастера и камисара Никиты Демидова, в нем живет сын его Акинфий Никитин роду 31 год; у него жена Евфимия Ивановна 17 лет; детеи сын Прокофий двух недель…». И еще «… шурин Семен Иванов 15 лет( брат Евфимии), шурин Федор Тарасов от роду ему 30 лет ( брат Евдокии)» Все вместе живут одним домом.
Дом, вероятно, начали строить параллельно с заводом. Вот что писал К.Д. Головощеков в 19 в. « На заводе этом, находящемся в Екатеринбургском уезде… до сих пор можно видеть стародавний дом Никиты Антюфьевича, в нем хранится множество бумаг… в этом доме устроена была Никиты Демидовича, не дававшего отдыха себе и не терпящего ленивых, акустика дававшея ему возможность слышать все, что говорилось и делалось за несколько комнат. Дом построен весь из камня, железа и дуба. Стены двухаршинной толщины. Узкие окна, узкие чугунные лестницы, маленькие балконы- все напоминает и давно прошедших днях.»
Судя по рисункам, оформление главного, выходящего во двор фасада, было довольно скромным
Ничего кроме пилястр и лестницы с двумя всходами и несимметричного расположения окон. Служебные помещения располагались на первом этаже. О личной комнате Н. Демидова, где было все слышно, упоминается в нескольких статьях. Опять легенда? Но, если учесть, что такой акустический эффект есть и в Невьянской башне, то это похоже на правду. Уклад жизни в господской усадьбе мало чем отличался от прежнего тульского, разве что к обучению детей стали относится совсем по-другому. Прокофий писал в своих дневниках « … учили меня в ту пору наукам разным всякой ерунде- политесу, да умению на рапирах биться». Надо отметить, что Прокопия очень любил дед Никита. Любил именно за непокорный и строптивый характер. В своих воспоминаниях Старший сын Акинфия несколько лукавит насчет «ерунды». Учили его и арифметики, и письму и естественным наукам. А с 13 лет Акинфий стал приучать сына к семейному делу. Как, видите, делалось все, чтобы Прокофий

стал продолжателем династии заводчиков. Охлаждения в отношениях со старшими сыновьями произошло постепенно. А было ли охлаждение? Попробуем разобраться. Не всеми поступками своих сыновей Акинфий был доволен. Ну, например, Прокофий, вернувшись из Саксонии, где он вместе с братом Григорием учился «железному делу», отдыхал в Туле. В Туле очень популярна была охота на перепелов. Вот Прокопий с компанией и решил пострелять. В это время крестьяне деревни Щиповой Матвей Никитин и работники Климен Васильев и Иван Кириллов везли что-то в Тулу на продажу . Дорога шла мимо Демидовских заводов. Земли эти принадлежали Извольскому. Крестьяне решили заночевать , и остановились около ржаного поля, где Прокофий со сотоварищами выкашивали рожь, готовясь к охоте. Крестьяне решили защитить поле. « За что рожь косите и толочете?» В ответ Прокофий их просто… пострелял. Не до смерти, похоже «… прибывали едва живы». Акинфий решительно встал на защиту сына. Дело случилось вскоре после убийства брата Акинфия, Григория, и еще один скандал со стрельбой семье был не нужен. Привлечь Прокофия к ответу не удалось. Во-первых, Акинфий его быстренько отправил в Петербург, во-вторых он потребовал, чтобы челобитную на сына написал сам Извольский, а тот был в отъезде. Дело затянулось на пять лет и кончилось ничем. Конечно, Акинфий был не доволен. Но какие он принял меры. Он отправил сына на Урал, погрузил его там в работу, и Прокофий

досконально изучил горно-заводское дело. Тем временем подрастает Григорий, и Акинфий начинает приглядываться к нему как возможному наследнику. Вот только характер у Гриши миролюбивый и мягковатый. Прокофий писал в своих дневниках « Я рос в деда, а Гришка в мать был тих и не гневался.» Однако, Григория посылают на Суксунский завод, сейчас это Пермская область. Ему всего 16 лет. И он, в общем , справляется. Надо отметить, что Суксунский завод это завод медеплавильный, а не железоделательный. Может у Акинфия была мысль разделить заводы между сыновьями по «технологическому принципу»? В 1731 году отец женит своего среднего сына на дочери богатого Соликамского солепромышленника Павла Ивановича Суровцева. У Демидовых и до этого были две солеварни, а теперь благодаря жене Григория солеварный бизнес стал для Демидовых ещё более доступен.


Акинфий любил советоваться со всякими гадалками и провидицами. Один раз старая ведьма-вогулка открыла ему тайну рода Демидовых. Мол, все подлинные Демидовы Но, сын вместе с женой увлекся разведением сада, и создал прекраснейший сад в Соликамске. Акинфий надо думать, этому был не рад, если не сказать больше. В это время, старший Акинфий тоже серьезно занялся собиранием гербариев и разных редких растений. Он начал выписывать книги по ботанике, создал небольшую оранжерейку. Отец даже на какое-то время перекрыл ему финансирование. В 1724 году у Акинфия родился еще один сын Никита. И по этому поводу есть одна очень симпатичная легенда.

рождаются и умирают в дороге. И когда его младший сын, Никита, родился в то время, когда они плыли по реке Чусовой ( плыли домой в Невьянск), отец вспомнил слова ведьмы и возликовал, вот он подлинный заводчик, подлинный Демидов!
Кстати, место рождения Никиты отмечено сразу двумя памятниками. Один крест, высеченный на скале Писаной

А на противоположном берегу установлен еще один крест
С надписью « 1724 года сентября 8 дня на сем месте родился у статского действительного советника Акинфия Никитовича Демидова, что тогда был дворянином, сын Никита, статский советник и кавалер Святого Станислава поставлен тот крест 1779 года 31 числа». Из надписи следует, что крест поставил сам Никита. Места там очень красивые, только добраться не очень легко. Место это на правом берегу реки Чусовой около урочища «Журавлик», а дальше или по реке или пешком 7 км.
Где-то в году так 1741 Акинфий всерьез задумался о том кому передать свое большое и налаженное хозяйство. Он не хотел никого обижать, но и нанести ущерб своему детищу тоже не мог. Видимо, он так и не решил по какому принципу разделить заводы между сыновьями, чтобы ущерб был минимальным. Никита всегда был рядом, сопровождал отца в его поездках, даже когда был совсем маленьким. А старшие были далеко, у них уже была своя жизнь. Кроме того хоть он и был молод ( когда умер отец Никите было 19 лет), но характером все больше и больше походил на Акинфия.
Есть мнение, что было два завещания. В одном Акинфий все свое хозяйство разделил поровну между братьями, женой и дочерью, но в последний момент передумал, понимал прекрасно, что при таком раскладе заводское хозяйство может рухнуть. И оставил все младшему Никите. Почему ему? У меня ответа нет. Объяснения с ботаникой и садами как-то несерьезны. Занимаясь своим садами ни Прокопий, ни Григорий не бросали заводов, и то, что им поручалось отцом- выполнялось и с успехом. И знаете, разбирательство с завещанием длилось 13 лет, и за это время братья заводами управляли сообща, нормально управляли, ни один не разорился.
Сам Акинфий умер в дороге, на реке Каме, когда возвращался из своего поместья Фокино в Нижегородской области в свой любимый Невьянск, рядом с селом Ицкое Устье. Если верить колдунье- вогулке подлинный был Демидов.